Жизни философов и софистов   ::   Евнапий

Он укрепил себя в науке красноречия и благодаря постоянным упражнениям смог

рассуждать о вопросах риторики, так что умел блеснуть в беседе, зная, что

сказать, а о чем умолчать, и, обладая необыкновенным даром слова, умел

одерживать победу даже в затруднительном положении. Тогда он обратился к

познанию божественного и той мудрости, о которой размышлял Пифагор и его

последователи, Архит Древний, Аполлоний Тианский и поклонявшиеся ему, — все

те, кто лишь внешне имели тело и были людьми.

Хрисанфий обратился к этим занятиям, но, используя первоначала как

своих вожатых, он скоро стал настолько легким и, по выражению

Платона, [194] так вознесся на крыльях души, что достиг вершин

всяческой образованности и мог предсказывать будущее. Ибо можно было сказать,

что он скорее видит, чем предсказывает грядущие события, настолько точно он

различал и воспринимал их, как если бы он был среди богов и общался с ними.

Проведя достаточно времени в подобных занятиях

вместе с Максимом и многого добившись, он оставил своего товарища. Ибо тот, от

природы упрямый и склонный к соперничеству, нередко отвергал явленные богами

знамения и всячески пытался добиться других; Хрисанфий же, получив знамения,

шел от небольших различий к иному толкованию; благоприятными знаками он был

удовлетворен, с неблагоприятными же согласовывал человеческую волю.