JК
100 великих отечественных кинофильмов :: Мусский Игорь Анатольевич
Страница: 82 из 729Вот и всё, что напишет Довженко об этой сцене — небывало смелой для кино тех лет, потому что на экране металась обнажённая молодая женщина.
К женщине — матери, сестре, подруге — Довженко относился трепетно. Прежде чем снимать обнажённую актрису Максимову, Александр Петрович так все объяснил бригаде осветителей, что тишина во время съёмок стояла, как в храме! Позже один из осветителей объяснял: «Понимать надо… красота!»
…Васыля проносят мимо садов, где цветы и спелые плоды почти касаются его лица, словно говоря о неистребимости жизни. В то самое время, когда процессия движется мимо сельских садов, для матери Васыля приходит время рожать. Младший сын появляется на свет, когда старший сходит в могилу.
И снова дождь, крупный и тёплый, проливается на пыльную знойную землю. Он как бы смыл остатки скорби и печали с людей. В каждой его капле сверкало обещание торжества жизни…
Прозрачными каплями на спелых плодах заканчивалась картина Александра Довженко.
Впоследствии, печатая свой сценарий в книге, он добавил к тексту, записанному по картине, прозаический эпилог, который читается, как концовки старинных романов: «От человеческой жизни и даже от жизни целых людских поколений остаётся на земле только прекрасное. Весь род Белоконей исчез без следа. Зато и по сей день ещё шумит народная молва про Васыля Трубенка. Утихли лишь печаль о нём и сожаления, уступив место благодарности».
К женщине — матери, сестре, подруге — Довженко относился трепетно. Прежде чем снимать обнажённую актрису Максимову, Александр Петрович так все объяснил бригаде осветителей, что тишина во время съёмок стояла, как в храме! Позже один из осветителей объяснял: «Понимать надо… красота!»
…Васыля проносят мимо садов, где цветы и спелые плоды почти касаются его лица, словно говоря о неистребимости жизни. В то самое время, когда процессия движется мимо сельских садов, для матери Васыля приходит время рожать. Младший сын появляется на свет, когда старший сходит в могилу.
И снова дождь, крупный и тёплый, проливается на пыльную знойную землю. Он как бы смыл остатки скорби и печали с людей. В каждой его капле сверкало обещание торжества жизни…
Прозрачными каплями на спелых плодах заканчивалась картина Александра Довженко.
Впоследствии, печатая свой сценарий в книге, он добавил к тексту, записанному по картине, прозаический эпилог, который читается, как концовки старинных романов: «От человеческой жизни и даже от жизни целых людских поколений остаётся на земле только прекрасное. Весь род Белоконей исчез без следа. Зато и по сей день ещё шумит народная молва про Васыля Трубенка. Утихли лишь печаль о нём и сожаления, уступив место благодарности».