37 - 56   ::   Семенов Юлиан Семенович

- Почему же? - обидчиво ответил Блюм. - Я там играл в джазе.

- Где?!

- В джазе. Контрабасистом.

- У вас был джаз?

- В каждом лагере был свой джаз.

- Вы там изголодались, - сказала Мика, - берите бутерброды, они сделаны специально для вас.

- Почему это я изголодался? Я воровал, я был сыт.

Я понял, что Блюм завелся. Наверное, он обиделся, когда редакторши крадучись вели нас по коридору, чтобы не слышали соседи. Не зря, видно. Блюм тогда громко заметил мне, что он реабилитированный, а не амнистант.

- У кого воровали? - допытывалась Мика.

- У большевиков, - усмехнулся Блюм, - они доверчивые...

- Что вы такое говорите. Блюм?! - ужаснулась Мика.

- Правду, - ответил он, - только правду и ничего, кроме правды!

- Но...

- Хватит, - сказал Блюм. - Мне надоело кудахтанье. Пора перейти к телу.

Редакторша Лиля сказала:

- Я должна поработать в фундаменталке.

- А я к Юткевичу, - поднялась редакторша Надя.

- Счастливо, - сказал Блюм. - Только возвращайтесь попозже, а то мы с Микой не управимся.

- Вы не умеете себя вести, - сказала Мика. '

- А вы разве девица? - осведомился Блюм.

- Я не девица, а вы совсем не умеете себя вести. > Надя и Лиля вышли. Мика выключила магнитофон и встала к двери.

- Иди ко мне, цыпочка, - сказал Блюм, дожевывая бутерброды, - я сделаю тебе больно и хорошо.

- Уходите прочь, - сказала Мика. - Мне совестно за вас.

- Сейчас, - ответил Блюм, - минуточку.