500 миллионов бегумы   ::   Верн Жюль

Прежде он с полным равнодушием проходил мимо витрин, зная, что все это великолепие, выставленное в них, не имеет к нему ни малейшего отношения. Но сейчас он остановился и, как завороженный, смотрел на сокровища, которые в любую минуту могли стать его собственностью. "Все это мое! - мысленно говорил он себе. - Для меня голландские пряхи вертят свои веретена, для .меня эльбефские ткачи выделывают свои тончайшие сукна, часовщики делают часы; для меня сияют тысячами огней люстры в Большой Опере, надрываются скрипки, поют знаменитые певицы. Это для меня жокеи объезжают чистокровных лошадей, для меня загорается ослепительным светом "Английское кафе". Весь Париж мой! Весь мир принадлежит мне! Я отправлюсь путешествовать! Ведь должен же я посетить свои владения в Индии... А там, в Индии, захочу - куплю себе пагоду, со всеми ее бонзами и идолами из слоновой кости. Заведу себе слонов! Устрою охоту на тигра! Какое оружие у меня будет! Какая шлюпка! Да что шлюпка! Нет, я заведу себе роскошную быстроходную яхту и отправлюсь куда захочу; буду останавливаться где вздумается. Да... кстати, насчёт путешествий... Ведь я должен сообщить эту новость матери. Не отправиться ли мне сейчас в Дуа? Гм... а как же школа? Ну что школа, о ней сейчас можно забыть. А вот Марсель... Ему надо дать знать. Пошлю-ка ему телеграмму. Он, конечно, поймет, что мне не терпится увидать своих". Октав зашел на телеграф в послал Марселю телеграмму, в которой сообщал, что уезжает в Дуэ в вернется через два дня. Затем он кликнул фиакр и приказал везти себя на Северный вокзал.