Requiem   ::   Елизаров Евгений

Поэтому нужно ли удивляться тому, что наш прародитель предпочитает соблазн дармовщины, не подлежащий обязательному размену на вечный труд духовного и нравственного строительства? И как знать, может быть, именно лишение бессмертия послужило счастливым толчком, в конечном счете породившим в душе человека такую острую жажду творчества, ради удовлетворения которой он соглашается отдать на вечную муку и собственную свою душу? Ведь при неизбежности смерти единственной формой приобщения маленького земного человека к вечному остается только оно. Фауст, ради обладания истиной готов взять на себя смертный грех и заложить свою душу дьяволу, но именно смертная природа философа, делающая невозможным достижение абсолютного знания в конечные сроки, служит ему оправданием. Адаму же с самого начала даровалось бессмертие - так могло ли существовать хоть какое-то оправдание для его отступничества, для его отказа от всего того, что, собственно, и есть человеческое в человеке?..

Но что суть власть человека над всем созданным в предшествующие дни Творения, как не право суда над миром, как не право определять пути развития всего, что уже познано им. И переятие власти означает собой, что эстафета Творения постепенно перенимается самим человеком. И если отдельный индивид вплетает в единую его ткань зачатие земной любовью новой жизни, то весь человеческий род - управляемое движение всего уже познанного им. В конечной же перспективе - управляемое движение всего нашего мира.