Баллады, фантазии и сказы   ::   Случевский Константин

А он далеко за глаза

Гудит, как дальняя гроза…

С ним много раз вступали в бой:

Стоит, как витязь он чудной,

Неясен обликом своим,

Громаден, глуп и недвижим;

Сквозь сталь и бронзу шишака,

Сквозь лоб проходят облака!

В нем тела даже вовсе нет:

Сквозит на тень, сквозит на свет!

Ступнями Слух травы не мнет…

Но пусть, кто смелый, нападет:

Что ни удар, что ни рубец, —

Он все растет и под конец

Подступит вплоть, упрется в грудь,

Не даст и руку замахнуть…

А иногда своих сынков

Напустит Слух, как комаров;

Жужжит и вьется их народ

И лезет в уши, в нос и в рот;

Как ни отмахивай рукой,

Все тот же шум, все тот же рой…

А Слух-отец сидит при них,

Читая жития святых…



ОБЕЗЬЯНА

На небе луна, и кругла и светла,

А звезды — ряды хороводов,

А черные тучи сложились в тела

Больших допотопных уродов.

Одеты поля серебристой росой…

Под белым покровом тумана

Вон дроги несутся дорогой большой, —

На гробе сидит обезьяна.

«Эй! Кто ты, — что думаешь ночь запылить,

Коней своих в пену вогнала?» —

«Я глупость людскую везу хоронить,

Несусь, чтоб заря не застала!» —

«Но как же, скажи мне, так гроб этот мал!

Не вся же тут глупость людская?

И кто ж хоронить обезьяну послал,

Обрядный закон нарушая?» —

«Я, видишь ли, вовсе не то, чем кажусь:

Я родом великая личность:

У вас философией в мире зовусь,

Порою же просто практичность;

Я некогда в Канте и Фихте жила,

В отце Шопенгауэре ныла,

И Германа Гартмана я родила

И этим весь свет удивила.

И все эти люди, один по другом,

Все глупость людей хоронили

И думали: будто со мною вдвоем

Ума — что песку навозили.