Бесприданница   ::   Островский Александр Николаевич

Я тут ни при чем, ее волябыла.

Кнуров . Ну, а этот молодой человек, как, по-вашему: хорошо поступает?

Огудалова . Что ж, я нахожу, что это похвально с его стороны.

Кнуров . Ничего тут нет похвального, напротив, это непохвально. Пожалуй, с своей точки зрения, он не глуп. Что он такое, кто его знал, кто на него обращал внимание! А теперь весь город заговорит про него, он влезает в лучшее общество, он позволяет себе приглашать меня на обед, например… Но вот что глупо: он не подумал или не захотел подумать, как и чем ему жить с такой женой. Вот об чем поговорить нам с вами следует.

Огудалова . Сделайте одолжение, Мокий Парменыч!

Кнуров . Как вы думаете о вашей дочери, что она такое?

Огудалова . Да уж я не знаю, что и говорить; мне одно осталось: слушать вас.

Кнуров . Ведь в Ларисе Дмитриевне земного, этого житейского, нет. Ну, понимаете, тривиального, что нужно для бедной семейной жизни.

Огудалова . Ничего нет, ничего.

Кнуров . Ведь это эфир.

Огудалова . Эфир, Мокий Парменыч.

Кнуров . Она создана для блеску.

Огудалова . Для блеску, Мокий Парменыч,

Кнуров . Ну, а может ли ваш Карандышев доставить ей этот блеск?

Огудалова . Нет, где же!

Кнуров . Бедной полумещанской жизни она не вынесет. Что ж остается ей? Зачахнуть, а потом, как водится, — чахотка.

Огудалова . Ах, что вы, что вы! Сохрани бог!

Кнуров . Хорошо, если она догадается поскорее бросить мужа и вернуться к вам.

Огудалова .