Бесприданница   ::   Островский Александр Николаевич

Теперь поздно; поедем, Вася, завтра.

Вожеватов . Ну, завтра, так завтра. Послушай, вот что: поезжай лучше ты один, я тебе прогоны выдам взад и вперед.

Робинзон . Как один? Я дороги не найду.

Вожеватов . Довезут.

Робинзон . Послушай, Вася, я по-французски не совсем свободно… Хочу выучиться, да все времени нет.

Вожеватов . Да зачем тебе французский язык?

Робинзон . Как же, в Париже да по-французски не говорить?

Вожеватов . Да и не надо совсем, и никто там не говорит по-французски.

Робинзон . Столица Франции, да чтоб там по-французски не говорили! Что ты меня за дурака, что ли, считаешь?

Вожеватов . Да какая столица! Что ты, в уме ли? О каком Париже ты думаешь? Трактир у нас на площади есть «Париж», вот я куда хотел с тобой ехать.

Робинзон . Браво, браво!

Вожеватов . А ты полагал, в настоящий? Хоть бы ты немножко подумал. А еще умным человеком считаешь себя! Ну, зачем я тебя туда возьму, с какой стати? Клетку, что ли, сделать да показывать тебя?

Робинзон . Хорошей ты школы, Вася, хорошей; серьезный из тебя негоциант выйдет.

Вожеватов . Да ничего; я стороной слышал, одобряют.

Кнуров . Василий Данилыч, оставьте его! Мне нужно вам сказать кой-что.

Вожеватов (подходя) . Что вам угодно?

Кнуров . Я все думал о Ларисе Дмитриевне. Мне кажется, она теперь находится в таком положении, что нам, близким людям, не только позволительно, но мы даже обязаны принять участие в ее судьбе.

Робинзон прислушивается.

Вожеватов .