Бесприданница   ::   Островский Александр Николаевич

Вы ошибаетесь, я всегда должен быть при вас, чтобы оберегать вас. И теперь я здесь, чтобы отмстить за ваше оскорбление.

Лариса . Для меня самое тяжкое оскорбление — это ваше покровительство; ни от кого и никаких других оскорблений мне не было.

Карандышев . Уж вы слишком невзыскательны. Кнуров и Вожеватов мечут жеребий, кому вы достанетесь, играют в орлянку — и это не оскорбление? Хороши ваши приятели! Какое уважение к вам! Они не смотрят на вас, как на женщину, как на человека, — человек сам располагает своей судьбой; они смотрят на вас, как на вещь. Ну, если вы вещь, — это другое дело. Вещь, конечно, принадлежит тому, кто ее выиграл, вещь и обижаться не может.

Лариса (глубоко оскорбленная) . Вещь… да, вещь! Они правы, я вещь, а не человек. Я сейчас убедилась в том, я испытала себя… я вещь! (С горячностью.) Наконец слово для меня найдено, вы нашли его. Уходите! Прошу вас, оставьте меня!

Карандышев . Оставить вас? Как я вас оставлю, на кого я вас оставлю?

Лариса . Всякая вещь должна иметь хозяина, я пойду к хозяину.

Карандышев (с жаром) . Я беру вас, я ваш хозяин. (Хватает ее за руку.)

Лариса (оттолкнув его) . О, нет! Каждой веши своя цена есть… Ха, ха, ха… я слишком, слишком дорога для вас.

Карандышев . Что вы говорите! мог ли я ожидать от вас таких бесстыдных слов?

Лариса (со слезами) . Уж если быть вещью, так одно, утешение — быть дорогой, очень дорогой. Сослужите мне последнюю службу: подите пошлите ко мне Кнурова.

Карандышев .