Без вины виноватые   ::   Островский Александр Николаевич

А! Вы здесь!

Коринкина . Здесь. Где же мне быть прикажете?

Незнамов . Да мне все равно. А все-таки я вас люблю, я влюблен в вас.

Коринкина . Покорно вас благодарю.

Незнамов . А вы меня любите?

Коринкина . А вы как думаете?

Незнамов . Да как думать? Почем я знаю.

Коринкина . Догадайтесь!

Незнамов . Ну, вот еще, очень нужно мне догадываться. Говорите прямо, начистоту!

Коринкина . Как же, дожидайтесь! Да с чего вы взяли так со мной разговаривать?

Незнамов . Отчего ж не разговаривать?

Коринкина . Да не смейте, вот и все!

Незнамов . Сметь-то, положим, я смею. А знаете ли, ведь вы лучше того, чем я о вас думал.

Коринкина . А что же вы обо мне думали?

Незнамов . Спрашиваете?

Коринкина . Да, спрашиваю.

Незнамов . Я думал, что вы уж совсем никакого интереса не представляете; так все равно, что ничего.

Коринкина . Ах, боже мой! Скажите пожалуйста! Во-первых, милостивы государь, вы еще очень молоды, чтобы разбирать и ценить людей; вы еще мальчишка…

Незнамов . Да, это во-первых, а во-вторых что? Во-вторых-то и не скажете! Хотите, я научу?

Коринкина . Не нуждаюсь.

Незнамов . Да ведь не скажете. Женщина, когда рассердится, так воображает, что может наговорить ужасно много горьких истин. Начнет торжественно; «Во-первых», да в пяти словах все и выскажет; дальше содержания-то и не хватает. «Во-вторых», «во-вторых», а сказать-то нечего.

Коринкина . Ах, какой противный!

Незнамов .