JК
Булат Окуджава - поэтический сборник :: Окуджава Булат
Страница: 16 из 178Говоришь ты мне слово любви. Говоришь ты мне слово такое, восхищенное слово "Живи!".
Я тобою в мучениях нажит, в долгих странствиях каждого дня. Значит, нужен тебе я и важен, если ты позвала вдруг меня.
Говоришь ты мне долгие сроки. Говоришь ты мне слово "Твори!". Мои руки - они твои слуги, не мои они слуги - твои.
И твое меня греет дыханье. Значит, с празднествами и бедой, с мелочами моими, с грехами я единственный, праведный, твой.
Значит, люб я тебе хоть немного, если, горечь разлуки клубя, говоришь ты мне слово "Тревога!", отрываешь меня от себя.
И наутро встаю я и снова отправляюсь в решительный бой... Остается последнее слово. Оставляю его за собой.
1959
Опустите, пожалуйста, синие шторы.
Опустите, пожалуйста, синие шторы. Медсестра, всяких снадобий мне не готовь. Вот стоят у постели моей кредиторы молчаливые: Вера, Надежда, Любовь.
Раскошелиться б сыну недолгого века, да пусты кошельки упадают с руки... Не грусти, не печалуйся, о моя Вера, остаются еще у тебя должники!
И еще я скажу и бессильно и нежно, две руки виновато губами ловя: - Не грусти, не печалуйся, матерь Надежда, есть еще на земле у тебя сыновья!
Протяну я Любови ладони пустые, покаянный услышу я голос ее: - Не грусти, не печалуйся, память не стынет, я себя раздарила во имя твое.
Но какие бы руки тебя ни ласкали, как бы пламень тебя ни сжигал неземной, в троекратном размере болтливость людская за тебя расплатилась...
Я тобою в мучениях нажит, в долгих странствиях каждого дня. Значит, нужен тебе я и важен, если ты позвала вдруг меня.
Говоришь ты мне долгие сроки. Говоришь ты мне слово "Твори!". Мои руки - они твои слуги, не мои они слуги - твои.
И твое меня греет дыханье. Значит, с празднествами и бедой, с мелочами моими, с грехами я единственный, праведный, твой.
Значит, люб я тебе хоть немного, если, горечь разлуки клубя, говоришь ты мне слово "Тревога!", отрываешь меня от себя.
И наутро встаю я и снова отправляюсь в решительный бой... Остается последнее слово. Оставляю его за собой.
1959
Опустите, пожалуйста, синие шторы.
Опустите, пожалуйста, синие шторы. Медсестра, всяких снадобий мне не готовь. Вот стоят у постели моей кредиторы молчаливые: Вера, Надежда, Любовь.
Раскошелиться б сыну недолгого века, да пусты кошельки упадают с руки... Не грусти, не печалуйся, о моя Вера, остаются еще у тебя должники!
И еще я скажу и бессильно и нежно, две руки виновато губами ловя: - Не грусти, не печалуйся, матерь Надежда, есть еще на земле у тебя сыновья!
Протяну я Любови ладони пустые, покаянный услышу я голос ее: - Не грусти, не печалуйся, память не стынет, я себя раздарила во имя твое.
Но какие бы руки тебя ни ласкали, как бы пламень тебя ни сжигал неземной, в троекратном размере болтливость людская за тебя расплатилась...