Ганц Кюхельгартен   ::   Гоголь Николай Васильевич

С той стороны, где с стен валилась краска

И серые торчали кирпичи,

Где древние каштаны стлали тень,

Которую перебегало солнце,

Когда вершину их ветр резво колыхал, —

Под тенью тех деревьев вечно милых

Стоял с утра дубовый стол, весь чистой

Покрытый скатертью и весь уставлен

Душистой яствой: желтый вкусный сыр,

Редис и масло в фарфоровой утке,

И пиво, и вино, и сладкой бишеф,

И сахар, и коричневые вафли;

В корзине спелые, блестящие плоды:

Прозрачный грозд, душистая малина,

И как янтарь желтеющие груши,

И сливы синие, и яркий персик,

В затейливом виднелось всё порядке.

Сегодня праздновал живой Вильгельм

Рожденье дорогой своей супруги,

С пастором и драгими дочерьми:

Луизой старшей и меньшою Фанни.

Но Фанни нет, она давно пошла

Звать Ганца и не возвращалась. Верно,

Он где-нибудь опять в раздумьи бродит.

А милая Луиза всё глядит

Внимательно на темное окно

Соседа Ганца. Два шага всего ведь

К нему; но не пошла моя Луиза:

Чтоб не заметил он в ее лице

Тоски докучливой, чтоб не прочел

В ее глазах он едкого упрека.

Вот говорит Вильгельм, отец, Луизе:

«Смотри, ты Ганца пожури порядком:

Зачем он к нам так долго не идет?

Ведь ты его сама избаловала».

И вот дитя-Луиза так в ответ:

«Боюсь журить прекрасного я Ганца:

И без того он болен, бледен, худ…»

— «Что за болезнь», сказала мать,

Живая Берта: «не болезнь, тоска

Незванная к нему сама пристала;

Вот женится, и отпадет тоска.