Газели   ::   Навои Алишер

От сути шахских дел-тревог дервиш заботою далек:

В величье власти что за прок, и будет ли он рад ему?

Прах отрешенья бедняку любезней шахского добра:

Свой век во прахе — не в шелку! — влачить — сей жребий свят ему.

Шах двинет рать со всех сторон, а бедняков не устрашит,

Но и один бедняцкий стон опасностью чреват ему.

Величью шаха дарят свет скитальцы праведной стези:

Они — как солнечный рассвет и просветляют взгляд ему.

И пусть навечно шаху дан его высокий жребий, — все ж

Дервишем стать, забыв свой сан, — превыше всех наград ему.

Хоть нет в умах других владык таких стремлений, добрый шах

Благих высот уже достиг, и люб такой уклад ему.

Порой в дервише шаха зришь, а в шахе суть дервиша есть, —

«Ты — видом шах, душой — дервиш», — так люди говорят ему.

Шах и дервиш покуда есть, да чтут они завет творца:

Служить дервишем — шаху честь, они ж — верны стократ ему.

Не от гордыни не умолк и нижет речи Навои:

Лишь милость шаха и свой долг так говорить велят ему.

* * *



О, мне бы крылья! Ввысь взлетев, летел бы вдаль, людей забыв,

Сгорели б крылья — побежал, подальше, прочь — пока я жив!

О, я покинул бы сей мир, и, пусть не дан мне дар Исы, —

Мне вместо крыльев — пыл души и одиноких дум порыв.

Увы, союз с людьми — тщета: я, пленник тысячи скорбей,

Готов единожды спастись, тысячекратно жизнь сгубив!

От друга — тысячи обид, и сотни бедствий от врагов,

И — за себя жестокий стыд, и — гнев людской несправедлив.