Генеральная репетиция   ::   Галич Александр

Патриаршие пруды; летом - зеленый сквер с прудом и лодочной станцией, а зимой - каток.

Каток на Патриарших прудах! Как часто, с какой благодарностью и нежностью я вспоминаю тебя!

Глупый ворон прилетел под окно

И выкаркивает мне номера

Телефонов, что умолкли давно!

Словно встретились во мгле полюса,

Прозвенели над огнем топоры

Оживают в тишине голоса

Телефонов довоенной поры!

И внезапно обретая черты,

Шепелявит в телефон шепоток: - Пять-тринадцать-сорок три? Это ты?

Ровно в восемь приходи на каток!..

И подхватив чемоданчик (а ходить на каток без чемоданчика считалось дурным тоном), как бы ни был я устал или занят - я мчался на Патриаршие пруды.

Это был не просто каток. Это был своего рода клуб, место, где мгновенно возникали и так же мгновенно кончались неистовые и стремительные юношеские романы, где выяснялись отношения и обсуждались планы на будущее.

И все это под шум, смех, звон коньков и похрипыванье духового оркестра, повторявшего раза три в вечер свой коронный номер - вальс "На сопках Манчжурии":

Спит гаолян,

Сопки покрыты мглой...

Мой приятель Яшка Лифшиц - в сорок девятом году он будет расстрелян в Лефортовской тюрьме как враг народа и не то японский, не то английский шпион - сказал про нее:

- Вот ее не было - и вот она есть!

Да, она была, она существовала - тоненькая, золотоволосая, с удивительными прозрачно-синими глазами.