Сан-Антонио в Шотландии   ::   Сан-Антонио

В этой каморке было невесело, а я всегда был подвержен кастрации Сэр Констенс Хаггравент поворачивается ко мне с озабоченным видом.

— Кажется, это также называется клаустрофобией? — Кажется.

— Спасибо.

— Я могу говорить? — возмущается Толстяк, который боится снизить эффект рассказа так же, как кастрации.

— Можешь.

— Тогда я пошел по хибаре. Поскольку я ее знал, то неплохо ориентировался… Я спустился и увидел свет в салоне. Я подошел, пригнулся заглянуть в замочную скважину и увидел блондинку совсем одну. И вдруг я получил по башке жуткий удар! Могу тебе сказать, что у меня звезды посыпались из глаз. Я сразу отрубился, как будто ток выключили.

— А потом?

— Потом ничего. Я ничего не помню. Хотя, если задуматься, мне кажется, меня везли на машине. Когда я очнулся, то уже плавал в этой пакости. Я стал Тонуть, от того и очухался. В тот момент, когда я уже совсем подыхал, мне удалось вдохнуть. Для этого я встал на какую-то кучу, тоже находившуюся в баке. Держа морду возле крышки, я мог немного дышать. Вдруг моя нога соскользнула, я нырнул вниз и наглотался.

Он замолкает.

— Это все, — говорит он.

— Кажется, мы пришли вовремя, чтобы вытащить тебя.

— Мне тоже так кажется, — Куча, о которой ты говоришь, это труп, дружище.

— Не может быть.

— И ты остался в живых потому, что тебя бросили в бак. Твой вес выплеснул часть виски, что позволило тебе высунуть твою великолепную морду из жидкости.

Я поворачиваюсь к сэру Конси.

— Ну что, Фил, вы все еще сомневаетесь?

— Нет, комиссар.