Граф и Анна   ::   Могилевцев Сергей

Вы все теперь существуете настолько реально, насколько мне интересно думать о вас, принимать во внимание ваше призрачное, лишенное высокого смысла существование. Вы все теперь не более, чем город-призрак, люди-идеи, странные, лишенные своего имени персонажи, герои пьесы абсурда, выдуманной и записанной мной от нечего делать, от безделья, от лени, в долгие и душные майские вечера, здесь, на веранде, в этом уютном кресле-качалке; пьесы, дорогая Кубышка, особенно такие, которые стали реальной жизнью, пишутся вообще от безделья; ты, милая женщина, рождена моей скукой и ленью, ты – продукт моего вялого воображения, проходной персонаж, совершенно ненужный и даже лишний в сильном и динамичном конце, который сейчас как раз наступил; ты мне более не нужна, ты мешаешь мне и остальным персонажам, а поэтому, к сожалению, твое присутствие здесь стало обременительным. (Продолжает улыбаться саркастической и одновременно грустной улыбкой.)

А ф р о д и т а. Ну и наплел, идиот, ну и наговорил, сам, очевидно, не зная, о чем; это все, Кубышка, жара, она на всех действует отрицательно: и на идиотов, и на нормальных людей.

К у б ы ш к а (начинает нервничать, задыхаясь). Да, да, это все от жары; наплел, сам не зная, о чем; идиот, а туда же, вмешивается в жизнь нормальных людей! (Хрипит, дергается в конвульсиях.) Идиот, идиот, идиот! (Умирает; сидит все последующее время с открытыми глазами, словно живая.)

А ф р о д и т а (грузно поднявшись, подойдя к мертвой К у б ы ш к е , основательно ощупав ее и осмотрев.