Июль   ::   Вырыпаев Иван Александрович

И так, как мне теперь все никак не распознать, где моя кровь, течет по моей голове и моим венам, а где чужие мысли-уколы, скользят по красной, внутри рук и ног по красной внутренней крови, внутри меня, из-за, а точнее виной этому – уколы, уколы, которые словно чужие пчелы, но только без последствия меда, а последствия меда, здесь точно ждать не приходиться, потому что, здесь меда нет. В июле нет меда. Нет и ничего не поделать, нет меда и все. В июле меда нет.

– Это кто там, отстегнул, меня, кто это там, отстегнул меня от моей койки, кто, меня отстегнул и не побоялся, кто это там у нас такой смелый, ну-ка кто это такой, а?

– Я

– А я пока что не вижу. Кто?

– Я. Посмотри наверх, и все поймешь.

Я посмотрел туда куда велели – наверх, а там, только белая простыня да дыры, и никого.

– Кто ты? Отвечай, кто ты? Ты кто?

– А ты посмотри наверх, – снова обратился ко мне, – посмотри наверх, – раз восемь, а то и девять раз подряд, повторил он.

– Нет там никого. Кто ты? Я же смотрю наверх, кто ты? Я же смотрю. Ты кто?

И я стал смотреть и смотреть, смотрел и смотрел. Наверх. Смотрел и смотрел, – и никого. Кто это говорит, кто?

Никого.

– Я.

– Кто это говорит, кто?

– А ты посмотри наверх, – это я.

И давай, все одно и тоже, уговоры, да одни и теже уговоры. И давай все одни и те же уговоры.

И уговоры. И уговоры. И все одно и то же. И я взял да и посмотрел.

А смотрел-то я и раньше, конечно, но не видел, вот в чем страх.