Сапфировая скрижаль   ::   Синуэ Жильбер

ГЛАВА 3

Подай ему милостыню, женщина, так как нет в жизни худшей участи, чем быть слепцом в Гранаде…

Гранада, 6 мая 1487 года



Самуэль Эзра нервно теребил острый кончик своей бороды. Он поморщился. Сегодня его неловкие пальцы, искореженные артритом, болели, как никогда.

Он еще раз перечитал последний абзац письма Абена Баруэля и услышал, как говорит сидящему в глубине комнаты тихо ожидающему молодому человеку:

— Твой отец был моим самым дорогим другом. И твердо повторил:

— Самым дорогим другом.

— Я знаю, ребе Эзра. Отец разделял ваше чувство. Задолго до встречи с вами я многое о вас слышал. Сколько себя помню, отец постоянно вспоминал два имени — ваше и Сары, моей умершей матери.

Раввин молча склонил голову. Канделябр освещал его резкое, костлявое лицо. Колеблющийся свет на мгновение замирал на исчерченном морщинами лбу, затем бежал вдоль носа, на секунду освещал серые круги под глазами, прежде чем отразиться в ясных голубых глазах — единственном светлом пятне на этой темной сгорбленной фигуре. Какой разительный контраст с юношеской свежестью Дана Баруэля! Двадцать лет Дану, семьдесят — Эзре. Две жизни: одна в самом начале, другая — в конце.

Какое же оно тяжелое, это чувство, что свернулось комком в груди и происхождение которого ему хорошо известно! Оно не имело никакого отношения к сведениям — сколь бы поразительными они ни были, — изложенным в письме его друга. Это всего лишь горе.