JК
Сапфировая скрижаль :: Синуэ Жильбер
Страница: 7 из 530Полчаса спустя Мануэла обнаружила, что находится, не очень понимая, каким образом попала сюда, за стенами города, на трибуне для благородных лиц,расположенной в нескольких туазах от костров.
Здесь никаких представителей суда Инквизиции не наблюдалось, только квалификаторы, в чьи обязанности входило помогать приговоренным и — основная обязанность — решать, даровать или нет облегчение в виде предварительного удушения.
Под розовеющим куполом неба возвышались возведенные еще вчера костры. Невозмутимо поджидали палачи. В просмоленных ящиках виднелись останки сожженных.
Пришлось некоторое время ждать, пока появятся приговоренные — их оказалось не больше двадцати. Толпа любопытствующих была почти такой же, как на площади, но явственно ощущалось, что она настроена куда более кровожадно. Полетел первый камень, затем второй. Посыпались проклятия. Было совершенно очевидно, что, не будь заслона из солдат, народный гнев вполне мог вылиться в побивание камнями.
Мануэла поискала глазами старика, замеченного ею ранее на платформе. Он был тут. С гордо понятой головой. Спокойствие не покинуло его. Ей показалось, что на его губах играет отстраненная улыбка.
И снова она ощутила себя во власти эмоций. И снова подавила внутренний голос, кричавший, что ей следует немедленно отсюда уйти.
Мануэла прикрыла глаза, словно хотела повесить занавес между собой и разворачивающимся перед ней ужасом. А когда вновь их открыла, двое приговоренных были уже охвачены огнем. Первый умирал молча.
Здесь никаких представителей суда Инквизиции не наблюдалось, только квалификаторы, в чьи обязанности входило помогать приговоренным и — основная обязанность — решать, даровать или нет облегчение в виде предварительного удушения.
Под розовеющим куполом неба возвышались возведенные еще вчера костры. Невозмутимо поджидали палачи. В просмоленных ящиках виднелись останки сожженных.
Пришлось некоторое время ждать, пока появятся приговоренные — их оказалось не больше двадцати. Толпа любопытствующих была почти такой же, как на площади, но явственно ощущалось, что она настроена куда более кровожадно. Полетел первый камень, затем второй. Посыпались проклятия. Было совершенно очевидно, что, не будь заслона из солдат, народный гнев вполне мог вылиться в побивание камнями.
Мануэла поискала глазами старика, замеченного ею ранее на платформе. Он был тут. С гордо понятой головой. Спокойствие не покинуло его. Ей показалось, что на его губах играет отстраненная улыбка.
И снова она ощутила себя во власти эмоций. И снова подавила внутренний голос, кричавший, что ей следует немедленно отсюда уйти.
Мануэла прикрыла глаза, словно хотела повесить занавес между собой и разворачивающимся перед ней ужасом. А когда вновь их открыла, двое приговоренных были уже охвачены огнем. Первый умирал молча.