Саранча   ::   Латынина Юлия

Собственно, именно разговором и занимался молодой человек. Его собеседник был постарше его и куда агрессивней: он встряхивал во время беседы головой, то и дело щелкал пальцами, и руки его с неожиданной и пугающей пластикой летали над столиком, как смычок скрипача — над покорным ему инструментом.

Молодой человек, казалось, был значительно спокойней. Он сидел абсолютно неподвижно, ни разу не переменив позы и лениво откинувшись в кресле. Белоснежные рукава дорогой рубашки, выступавшие на несколько сантиметров из-под безукоризненно пошитого пиджака, были сколоты золотыми запонками. Тонкие, сильные пальцы с коротко подстриженными ногтями совершенно неподвижно лежали на столе, не суетились и не перебирали тут же лежавших бумаг, не отстукивали нервного танца по полированной поверхности.

— Кто? Я? — вскричал второй, пожилой, чуть привстав с места. — Мля буду, не делал я этого! Да тому, кто такую мульку пустил, яйца повыдирать мало!

Охрана в начале фойе насторожилась. Молодой человек что-то коротко и негромко сказал в ответ.

Невнимательный наблюдатель (а охрана «Рэдисона», безусловно, к таковым не относилась) мог бы решить, что собеседников только двое. Внимательный же глаз непременно заметил бы четырех человек, расположившихся по квадратно-гнездовой схеме за соседними столиками. Все четверо были очень похожи друг на друга: матерые субъекты с метровыми плечами, на которых, казалось, трещали хорошо пошитые пиджаки. Двое гоблинов, очевидно, страховали пожилого, а еще двое — молодого.