Избранные стихи   ::   Мистраль Габриэла

�ие бесцельно?

Кровавый ком в гортани? Зияние виска?

Огромные, как луны, распахнутые бельма?

Впилась в незримый якорь сведенная рука?

А, может, ты приходишь, когда уйдут живые,

твердеющие веки с усилием сомкнуть?

Накладываешь руки на раны ножевые

и кисти бездыханным кладешь крестом на грудь?

И правда ли, что розы у их плиты могильной

темнеют, будто струпья смертельно-алых ран?

Что тленом пахнет воздух, безрадостный и пыльный,

и оплетают змеи разросшийся бурьян?

Скажи, Господь, на бегство решившись своенравно,

навеки покидая обмякшие тела,

душа твои пределы пересекает плавно,

иль в ужасе трепещут безумные крыла?

Свой бледный круг светила смыкают перед нею?

Добычу окружает сторылое зверье?

Она тебя боится, приблизиться на смея,

иль с плачем бьется в сердце бесстрастное твое?

Она не видит солнца, блуждая одиноко?

Ей не осушит слезы миролюбивый дух?

Пред ней навек закрыто всевидящее око,

и чуткий слух господень к ее стенаньям глух?

Так утверждают люди -- такое им примнилось,

но я, великий Боже, -- вино твое и кровь -

пускай тебя другие прозвали Справедливость,

тебя не называю иначе, чем Любовь!

Пусть человек уродец, ночная лихорадка,

слепой заморыш, язва, глухой валун в пыли, -

ты -- благостная чаша, в которой бродят сладко

целительные соки садов всея Земли!

Перевод Н.Ванханен

25. Напрасное ожидание

Я забыла, что в прах обратились

твои легкокрылые ноги,

и вышла, как в лучшие дни,

навстречу тебе по дороге.

Прошла по долине с песней,

но голос мой надломился.

Вечер свой кубок со светом

опрокинул, а ты не явился.

Осыпался понемногу

мак солнца, от зноя сгорая;

бахрома тумана над полем;

а я одна... все одна я.

Сухого дерева руки

трещат на ветру, коченея.

И в страхе я позвала:

"Любимый, приди скорее!

Мне страшно, и я люблю,

приди скорее, любимый!"

Все гуще ночь становилась,

а бред мой -- неудержимей.

Я забыла, что стал ты глух

к моему безумному зову;

я забыла твою немоту

и цвет белизны свинцовой,

большие глаза, которым

открылось высшее знанье,

твою неподвижную руку, -

ты мне ее не протянешь.

Асфальт свой ночь разлила,

как лужу. Над полем крылья

со страшным шелестом шелка

пронес предсказатель -- филин.

Я звать тебя больше не буду,

ты свой день на земле отработал;

все идут мои ноги босые,

отдыхаешь ты от заботы.