Сармат. Кофе на крови   ::   Звягинцев Александр

От русских требуют какого-то покаяния, даже за то, что они сломали хребет Гитлеру. А ведь мы-то с тобой изучали в академиях, что проведению крупной политической и военной акции предшествует пропагандистская и психологическая кампания против населения противника с целью его дезориентации и подавления воли к сопротивлению. И заметь, вы ее ведете против русских, а не против казахов, узбеков...

— Уж не считаешь ли ты, что перестройка — наша акция против России?

— Да, честно говоря, я не знаю, что это такое. Но хорошо знаю, что вам это выгодно. Единственное могу сказать, что благодаря ей и мы наконец освободились от большевизма. А это, поверь мне, уже великое благо.

— В Америке большинство людей до сих пор считает, что русские и большевики — это одно и то же...

— Мало ли что вы там, в своей Америке, считаете! — зло усмехается Сарматов. — Вот, например, до сих пор думаете, что это вы разгромили Гитлера! Вообще, что вы в вашей сытой Америке можете знать о русских?

— Я считал, что знаю вас, — после минутного молчания произносит американец. — Но, влипнув в эту историю, понял, что не знал вас совсем... Хотя о большевизме я все же могу судить...

— О большевизме! — повторяет Сарматов, глядя куда-то вдаль, и добавляет, повернувшись к полковнику: — Я выбрал время и поехал на Дон, в родную станицу, из которой уехал пацаном в суворовское училище... Хожу на юру по-над Доном, ищу кладбище, где родичи похоронены. Вокруг лишь земля распаханная, да и распаханная-то с огрехами.