Сармат. Любовник войны   ::   Звягинцев Александр

— Есть решать! — механически отозвался тот и, вытерев смятым платком внезапно выступивший на склеротических щеках пот, севшим голосом добавил: — Сергей, но, если тот майор — наш Сарматов, давай попытаемся отбить его или обменять на каких-нибудь важных душков, а, Сергей, впервой, что ли?

— Я что против. Давай решай, старый хрен, сам же учил меня приказ дважды не повторять! — стараясь не встречаться с глазами старика, с нарастающим раздражением бросил Толмачев.

Артамон Матвеевич встал, и сердито набычившись, недовольно посмотрел на начальство:

— Еще тогда, еще щенка мокрогубого я учил: за наших людей надо бороться, ни при каких обстоятельствах не сдавать их, на их слабые человечьи плечи груз посильный взваливать! Нацепили на тебя две звезды — и что? Память ими отшибли, что ли?! Не пойму я тебя что-то сегодня, Сергей!

— Давай лечи, лечи! — отмахнулся Толмачев. — Ишь, красными пятнами пошел, старый!

— Я тут в одной умной книге наткнулся на определение, что есть совесть! — сердито продолжил тот. — Представь, оказывается, это боязнь, нежелание совершить грех...

— Ну, это ты загнул! — перебил его Толмачев. — В нашей поганой службе стыковать совесть с грехом — все равно что жирафа с налимом скрещивать!

— Не скажи! — усмехнулся Артамон Матвеевич, наклоняясь ближе к Толмачеву. — Мои предки, как ты знаешь, четыре века занимались тем же, чем я у тебя...