Сармат. Любовник войны   ::   Звягинцев Александр

Егослова повисли в воздухе.



Пакистан

3 июля 1988 года.

Тихо позвякивая удилами, мерно шагали друг за другом верблюды. Качался в такт их шагам над заснеженными вершинами близкого хребта перевернутый серп полумесяца. Таинственно мерцали на аспидно-черном южном небе крупные звезды. Неслись издалека плач и вой шакалов. Шуршала под натруженными мохнатыми ногами верблюдов бесконечная горная тропа, и старый погонщик, раскачиваясь у верблюжьего горба, пел такую же бесконечную, как дорога, жалостливую песню, кидая время от времени сонный взгляд на притороченные к лохматому верблюжьему боку носилки, к которым был привязан забинтованный с головы до пят человек. Иногда старику-погонщику казалось, что человек уже не дышит, но потом он замечал поблескивающие в прорезях бинтов, устремленные к звездному небу глаза и успокаивался.

— Мутталиб-ака, когда же Пешавар? — раздался голос погонщика верблюда, который шествовал позади.

— На повороте — карагач, — прервал пение старик. — От него до города ровно два перехода.

— Завтра я наконец-то увижу новорожденного сына! — радостно воскликнул вооруженный молодой парень, качающийся на соседнем верблюде.

— Если на то будет воля Аллаха! — вздохнул старик и снова завел свою бесконечную песню.

— Мутталиб-ака, а твой забинтованный человек, может, гяур, а? — снова прервал старика сосед.

— Зачем тебе знать, кто он? — ответил старик. — Человек, и все...