Сармат. Любовник войны   ::   Звягинцев Александр

А тот, лишь усмехнувшись, надел на свой автомат штык-нож и, повернувшись к американцу спиной, вонзил его в бурую, спекшуюся землю.

Не сводя с него ствола, американец отошел в сторону поворота дороги, но, удалившись на некоторое расстояние, остановился и, опершись на пулемет, посмотрел на Сарматова, продолжающего копать могилу.

Вонзая в бурую землю штык-нож, майор выковыривал твердые комья, выворачивал из нее камни. Молча и сосредоточенно устраивал он последний приют для своих боевых друзей. Казалось, ничто не может вывести его из этого состояния. И он даже не повернулся, когда рядом с ним оказался в постепенно расширяющейся могиле американец. Вдвоем они углубили ее на длину автомата со штыком, потом, так же вдвоем, молча перетащили в нее все, что осталось от Алана и Бурлака. Прежде чем засыпать боевых товарищей, Сарматов перекрестился и тихо произнес:

— Прими, Господи, с миром! Прими, чужая земля, прах воинов России! Вечная им память!..

Когда над Аланом и Бурлаком вырос холмик, он утоптал его, закидал ветками и травой, потом, отстегнув от пояса флягу, сказал:

— За всех вас, мужики! За всех, кто в Никарагуа, в Анголе, Мозамбике, Ливане, Сирии, в Афганистане...

Сделав глоток из фляги, Сарматов протянул ее американцу:

— По русскому обычаю, полковник...

Тот кивнул и, сделав глоток, вылил остатки ее содержимого на могилу.

Сарматов хмуро спросил:

— Чего вернулся? К тебе это уже не имеет отношения.

— Имеет! — ответил американец.