Сармат. Смерть поправший   ::   Звягинцев Александр

Значит, Толмачев ни с кем не договорился, если приказал группе прикрытия отрезать Феодосию от внешнего мира, — понял Савелов, чувствуя, как запрыгало в груди сердце. — Идиоты, город они отрезали, но есть еще военная связь и полностью автономная железнодорожная радиосвязь — их как отрежешь?

— Не волнуйся, командир, мои мужики работают не оставляя следов, — по-своему поняв его молчание, заверил мужчина. — Они для отмазки по нескольку дохлых крыс везде оставили. По опыту знаю — срабатывает...

— Что у тебя сегодня с прикрытием? — спросил Савелов, стараясь не выдать собеседнику охватившего его волнения.

— Как и раньше: одна группа блокирует гостиницу, две — вокзал и порт, а я со своими мужиками — на подстраховке у лайбы. Связь в случае кипеша по рации. Мои позывные с сегодняшнего дня и до польской границы — «Купавна», твои — «Щербинка».

— Хорошо, — кивнул Савелов. — Дал бы нам бог обойтись сегодня без кипеша и доехать все ж до польской границы. А ты чего нынче такой смурной, «Купавна»?

— Будешь смурной, «Щербинка»... За всю службу на спецухе у Толмачева впервой с мужиками на своей земле такие кружева плетем. А своя она, какая-никакая — своя, — ответил мужчина и, растроенно махнув рукой, растворился в темноте, будто и не было его вовсе.

— Начальник, давай кидать, что ли, твоих лягушек в трюмы, а то опять до утра не успеем? — сказал подошедшему к составу Савелову кряжистый, с вислыми запорожскими усами бригадир такелажников.

— Давай, Иван! — поднес тот к глазам часы.