Сармат. Смерть поправший   ::   Звягинцев Александр

— Как дал деру?

— Как в кино, попросился в нужник. По дороге сопровождающему салаге-первогодку погладил крышу кирпичом — и в кусты. Через забор лезть побоялся — пристрелят еще, козлы, впотьмах, и через их КПП ломиться — дохлый номер... Слышу, собаки лают. С перепугу я, как заяц, сиганул на платформу и в танке затырился. Кто знал, что перед отправкой башенные люки снаружи задраивают. Эшелон тронулся — я туда-сюда — и все мимо... Поискал штатный инструмент, чтоб гайки у нижнего люка открутить, а его, видать, кто-то из пузатых прапоров скоммуниздил. Еду, еду в какую-то страну Лимонию и чувствую себя, как последний фрайер без жратвы и без сортира...

— Что теперь делать с тобой прикажешь? — заорал Савелов.

Тот, хмелея на глазах, ухмыльнулся и развел руками:

— Говорил тебе, начальник, что с Арка-шей Колышкиным связываться себе дороже выйдет.

— Чмо ты малохольное, а не Аркаша Колышкин. Неужели еще не дошло, что в дерьмо по уши ты вляпался! — и отвернувшись в ярости, Савелов поднес к губам рацию: — «Купавна», «Купавна», я «Щербинка»... Срочно ко мне в трюм, «Купавна».

«Купавна» появился через несколько минут. Савелов, пояснив ему ситуацию, озабоченно спросил:

— Посоветуй, «Купавна», как избавиться от говнюка — не в море же его топить?

— Топить грешно и отпустить — лажа выйдет, — задумался тот. — Репортеры — народ ушлый. Доберется до связи с Москвой, считай — вся операция псу под хвост.

Пусть уж лучше уплывает, говнюк, подальше от земли нашей грешной.