Сармат. Смерть поправший   ::   Звягинцев Александр

Урсула, чтобы он не отвлекался от скользкой дороги, через зеркало заднего обзора постоянно проверяла наличие преследователей за спиной. Но преследователей не было, и это внушало им надежду.

Проснувшийся Зигфрид пролепетал по-русски:

— Мамуля, я хочу кушать.

— Покорми малыша. В холодильной камере продукты, — посоветовал Савелов. — Там все немецкое: салями, шнапс, консервированные сосиски. Но, может, предусмотрели и что-нибудь детское.

Нашелся баварский йогурт. Прежде чем дать его Зигфриду, Урсула, к удивлению Савелова, высыпала в него белый порошок.

— Что это?

— Легкое снотворное, чтобы малыш не наговорил пограничникам лишнего.

— Это напрасно... В пригороде Одессы мы расстанемся. До Крыма доберетесь морем.

— А если пограничников при пересечении вами границы заинтересует, куда путешествующий герр фон Зильбербард дел жену и ребенка? Вы подумали?..

— Я не буду пока торопиться с ними на встречу. Пока залягу в Одессе на дно, а там видно будет.

— Надеетесь на помощь московского Центра? — усмехнулась Урсула. — Едва выйдете на связь с ним, как вас вычислят, со всеми вытекающими из этого... Если уходить за флажки, то надо сразу, пока охотники не опомнились. Другого шанса у вас не будет, Вадим, простите, герр Эдвард фон Зильбербард. Я ценю, что вы не хотите подвергать смертельной опасности нас с Зигфридом, но...

— Никаких но...

— Но, как говорит моя мама Магда: человек, однажды взваливший на себя крест, обязан нести его до конца.