К звёздам   ::   Андреев Леонид Николаевич

Он никого не упрекал, он защищал предо мною тюремщиков – своих убийц, – но в его глазах росла эта черная тоска: душа его умирала. И все еще успокаивал меня, все еще утешал. И раз только сказал: всю тоску мира ношу я в душе.

Сергей Николаевич. Дальше.

Маруся. Стал забываться. Потом умолк. Молча выходил ко мне – молчал, пока я говорила, и молча уходил. Глаза у него стали огромные, черные, как будто из них смотрела тоска всего мира, – и такой красоты я не видала, отец! А когда сегодня я пришла на свидание, он был уже в больнице.

Когда вчера вели его на прогулку, он хотел броситься с лестницы, в пролет, но его удержали. Потом – безумие, горячечная рубашка – и все.

Сергей Николаевич. Ты видела его?

Маруся. Я видела его. Но об этом я не стану говорить. Я не могу. Разбита прекрасная форма!

Сергей Николаевич. Они всегда избивали своих пророков!

Маруся. Отец! Как же можно жить среди тех, кто избивает своих пророков? Куда мне уйти, я не могу больше. Я не могу смотреть на лицо человека – мне страшно! Лицо человека – это так ужасно: лицо человека. Я выплакала мои слезы – та же тоска впереди – смертельная, последняя тоска.

Ты видишь: я спокойна. Как много звезд! Пауза.

Сергей Николаевич. А Инна знает?

Маруся. Да.

Сергей Николаевич. Что говорят врачи?

Маруся. Они говорят: идиот.

Сергей Николаевич. Николай – идиот?

Маруся. Да. Он будет долго жить. Он станет равнодушен, он будет много пить, есть, потолстеет, он проживет долго. Он будет счастлив.

Сергей Николаевич.