Калевала   ::   Лённрот Элиас

Едет старый Вяйнямёйнен

По волнам на синем море,

Правит день, другой день правит,

Наконец, уже на третий,

Встал веселый Лемминкяйнен,

Говорит слова такие:

"Отчего же, Вяйнямёйнен,

Лучший муж, ты петь не хочешь,

Ты же завладел ведь Сампо

И уже домой стремишься?"

Старый, верный Вяйнямёйнен

Так разумно отвечает:

"Слишком рано петь нам песни,

Торжеству еще не время;

Лишь тогда запеть пристойно,

Торжеству тогда лишь время,

Как свои увидишь двери,

Заскрипит своя калитка".

Молвил юный Лемминкяйнен:

"Если бы сидел я кормчим,

Изо всех я сил запел бы,

Всею глоткой зашумел бы,

Даже вовсе не умея,

Напевая очень дурно.

начать не хочешь пенье,

Сам я к пенью приготовлюсь".

Тут веселый Лемминкяйнен,

Молодец тот, Каукомъели,

Рот сложил, как было надо,

И налаживает звуки;

Начинает сам он пенье,

Жалкий шум он поднимает:

Пел он голосом осипшим,

Напевал он горлом грубым.

Так веселый Лемминкяйнен

Расшумелся, Каукомъели.

Борода и рот трясутся,

Подбородок закачался,

Далеко несется пенье,

По волнам оно несется,

До шестой дошло деревни,

За семью морями слышно.

На пеньке журавль уселся,

На сыром холме зеленом;

В пальцах он считает кости,

Поднимает кверху ноги;

Он ужасно испугался

Лемминкяйнена напева.

Поднял крик журавль, услышав,

Испугался, страшно крикнул,

Полетел тотчас оттуда,

В Похъёлу он быстро мчится.

Прилетев туда, на север,

На болоте он остался,

Крикнул голосом противным,

Что есть силы закричал он:

Похъёлы народ он поднял,

Пробудил людей негодных.