Когда я вернусь   ::   Галич Александр

Стало зябко, зябко, зябко,

И в предчувствии конца

Закудахтала козявка,

- 113

Вол заблеял, как овца.

Все завыли, захрипели,

Но не внемля той возне

Спал младенец в колыбели

И причмокивал во сне.

Уже светало, розовело небо, Но тут раздались гулко у вертепа Намеренно тяжелые шаги, И Матерь Божья замерла в тревоге, Когда открылась дверь и на пороге Кавказские явились сапоги. И разом потерявшие значенье Столетья, лихолетья и мгновенья Сомкнулись в безначальное кольцо, А он вошел и поклонился еле, И обратил неспешно к колыбели Забрызганное оспою лицо.

"Значит, вот он -- этот самый

Жалкий пасынок земной,

Что и кровью, и осанной

Потягается со мной...

Неужели, неужели

Столько лет и столько дней

Ты, сопящий в колыбели,

Будешь мукою моей ?!

И меня с тобою, пешка,

Время бросит на весы ?"

И недобрая усмешка

Чуть приподняла усы.

А три волхва томились в карантине, Их в карантине быстро укротили, Лупили и под вздох, и по челу, И римский опер, жаждая награды, Им говорил :"Сперва колитесь, гады ! А после разберемся, что к чему". И понимая, чем грозит опала, Пошли волхвы молоть, что ни попало, Припоминали даты, имена, И полетели головы. И это Была вполне весомая примета, Что новые настали времена.

- 114

Глава 2

КЛЯТВА ВОЖДЯ

"Потные, мордастые евреи, Шайка проходимцев и ворья, Всякие Иоанны и Матфеи, Наплетут с три короба вранья.