Кошка на раскаленной крыше   ::   Уильямс Теннесси

Открывает веер, подвешенный на тесемке вокруг шеи, черный кружевной веер, идущий к ее черному кружевному платью, и нетерпеливо обмахивается, тревожно глядя на присутствующих, пока Маргарет зовет Брика, распевающего на балконе.) Не понимаю, что случилось, почему у вас такие вытянутые лица? Ну-ка, Гупер, открой дверь в залу, впусти немного воздуха.

МЕЙ: Мне кажется, Большая Ма, что лучше бы дверь не открывать, пока мы не поговорим.

БОЛЬШАЯ МА: Преподобный Тукер, может быть, вы откроете дверь?

СВЯЩЕННИК ТУКЕР: Конечно, Большая Мама.

МЕЙ: Мне просто кажется, что Большому Па лучше бы не знать о нашем разговоре.

БОЛЬШАЯ МА: Ну и сказала! Да если Большой Па захочет, он все услышит, что говорится в его доме!

ГУПЕР: Да не в этом дело.

Мэй сильно толкает его в бок, чтобы он замолчал. Он яростно смотрит на нее, в то время как она делает перед ним круги, словно какая-то неуклюжая балерина, подняв тощие руки над головой, звеня браслетами и восклицая.

МЕЙ: Ветерок! Ветерок!

СВЯЩЕННИК ТУКЕР: У вас, пожалуй, самый прохладный дом в Дельте. А вы знаете, что вдова Холси Бэнкса поставила в память о муже кондиционер и в церковь, и в дом священника во Фрайорс Пойнте?

Общий разговор возобновляется. Каждый болтает так, что сцена производит впечатление большой клетки с непрестанно щебечущими птицами.

ГУПЕР: Жаль, что никто не позаботился о вашей церкви, преподобный Тукер. Вы, должно быть, потом обливаетесь, стоя за кафедрой по воскресеньям.

СВЯЩЕННИК ТУКЕР: Да, одеяния хоть выжимай.