Критическая Масса, 2006, - 1   ::   Журнал

Подобно Слёзкину, писавшему, цитируя Багрицкого, о мотивах специфической еврейской мести во время Гражданской войны, Панарин к обычной «страсти сребростяжания» капиталистов-отщепенцев добавляет еще и чувство мести и реванша, «социального реванша со стороны предельно самолюбивых групп, которые ощущают себя предельно униженными… Реванш отщепенцев — вот что роднит бывшую большевистскую и нынешнюю монетаристскую революции». Панарин приходит к выводам об абсолютной и неизлечимой вредности евреев, но не как нации (мы, упаси боже, не антисемиты!), а как социальной группы «ростовщиков» и «глобалистов». «Повсюду существуют инородцы, еретики, — цитирует он С. Московичи, — люди, исключенные из общества из-за опасности, которую они представляют для общества, если не для всего человеческого рода… Никакая другая роль не позволяет им существовать и даже приобрести некоторое могущество. Лишь деньги могут дать это, и они хватаются за них как за спасательный круг».

Национально настроенное еврейство, сионизм, Израиль — одинаково неудобны и Слёзкину, и Панарину. Для Панарина сионист вроде бы союзник (брат-аполлониец), но еврей в качестве союзника — это уж слишком, и Панарин вообще молчит об Израиле.