Счастливая странница   ::   Пьюзо Марио

Пусть так; зато он помнит, что такое брат, не существует более священных уз, нежели кровные, перед ними отступает страна, религия, жена, женщина, деньги. Подобно богине, она взирала на грешника, искупающего свой грех, и душа ее ликовала.

Ларри Ангелуцци перебежал через улицу с решимостью человека, вознамерившегося совершить убийство. Довольно ему сносить тумаки! Последние недели в нем копился гнев, его беспрерывно унижали, он чувствовал себя виноватым. Он начинал смотреть на себя более трезвыми глазами. Ведь он действительно ударил мать, опозорил ее в присутствии чужих! И все — ради людей, которые попользовались им, а потом выставили вон. Так поступают с несмышлеными сопляками: сперва гоняют с поручениями, а потом приводят к повиновению. Он чувствовал себя подлецом, падшим ангелом, утратившим собственный уютный рай. Порой ему даже не верилось, что он повел себя столь неподобающе, и он убеждал себя, что мать сама оступилась, а он лишь протянул руку, чтобы поддержать ее, но сделал это слишком неуклюже. Впрочем, за этой мыслью неизменно следовала волна горячего стыда. Сейчас, не ведая, что просто стремится искупить недавний грех, он, вырывая Джино из лап полицейских, чувствовал на своей спине словно прикосновение ободряющей руки, материнский взор.

Джино плакал, но не от страха или боли. До самого последнего момента он не сомневался, что сумеет улизнуть. Он даже осмелился спрыгнуть с крыши вагона на жесткую щебенку и остался невредимым.