Счастливая странница   ::   Пьюзо Марио

Дядюшка спросил Panettiere по-итальянски:

— Как он, ничего?

— Un bravo «Славный паренек (ит.).», — нерешительно откликнулся Panettiere.

Мужчины понимающе улыбнулись и не спеша отхлебнули из своих рюмок. Потом они зажгли толстые сигары «Де Нобили». Впрочем, вид мистера ди Лукка не оставлял сомнений, что молодой человек произвел на него неплохое впечатление.

Ларри привык, что на него реагируют именно так. Он давно знал, что его улыбка и манера вести себя почему-то очень приятны другим людям; как мужчины, так и женщины мгновенно проникались к нему симпатией. Однако, зная это, он вовсе не возгордился, хоть и пользовался своим преимуществом, не забывая благодарить судьбу, что только усиливало его чары.

— Как бы ты отнесся к возможности поработать со мной? — обратился к нему ди Лукка.

Вот тут-то и сыграли роль главные достоинства Ларри, его инстинкт, подсказывающий, как вести себя с теми или иными людьми. Ему задан личный вопрос: ты уважаешь меня как человека?

Признаешь во мне предводителя племени, второго родителя, почтенного крестного отца? Если бы он осмелился уже на этом этапе спрашивать: что за работа, за какую плату, где, когда, как, каковы гарантии — все рухнуло бы. Надежда пропала бы, едва забрезжив.