Лиса и виноград   ::   Могилевцев Сергей

Даже если бы каждый день они казнили поэта, который кричит им в лицо правду, корчась от боли и от собственного несовер­шенства, – даже и тогда они не смогли бы заткнуть всем рот. Ибо пока существуют на свете поэты, я, Мнемозина, богиня памяти, и мои вечные Музы будем диктовать им в тиши бессмертные строки, которые уже никто не сможет забыть. Ты вечен, Эзоп, и о тебе будут помнить всегда!

Э з о п (жалобно). Я немощен, Мнемозина!

М н е м о з и н а. Нет, ты силен, как никто другой. И это неправда, что ты, как та лиса из эзоповой бас­ни, не смог сорвать с лозы свою кисть винограда. Это не так, Эзоп, ибо ты в конце-концов все же сор­вал ее, написав свои бессмертные строки. А все оста­льное: любовь женщин, нормальный человеческий облик, семья, дети, спокойная мещанская жизнь, лишенная бурь и страстей, – оставь все это другим. Не будь слишком жадным, надо же и им, несчастным, иметь хоть что-то, ведь тогда у них не останется вообще ничего. А это, согласись, будет несправедливо.

Э з о п (сквозь слезы). Так ты считаешь, что моя жизнь все-таки удалась, и я все же сорвал с лозы эту про­клятую виноградную гроздь?

М н е м о з и н а (тоже сквозь слезы). Да, мой Эзоп, да, твоя жизнь удалась, и ты, вопреки всему, все же сорвал с лозы эту чертову виноградную гроздь. А потому я удаляюсь с уверенностью, что помогла тебе всем, чем только могла, и полностью сыграла свою роль во­дителя Муз. Мы, мой Эзоп, были достойной парой на этой сцене под названием жизнь. Прощай, и не бойся того, что будет завтра. Любимцу богов не следует бо­яться уже ничего.