Любовное письмо лорда Байрона   ::   Уильямс Теннесси

Une saison enchantee! Тогда пьянила [1] Меня любовь, и в летних снах хмельных Мне чудилось, что время уловила Я в сети дней лазурно-голубых.

Старуха. Не голубых, а золотых. Лазурно-золотых.

Старая дева.

…Я в сети дней лазурно-золотых.

Не знала я в ту пору грез беспечных, Что, чуть взойдет осенняя луна…

Старуха хриплым шепотом начинает вторить ей. Тихо вступает музыка.

Тебя и время, двух скитальцев вечных, Навек утратить буду я должна.

Старуха (голосом, звенящим от напряженного волнения, перекрывает голос старой девы).

Но верь мне: страсть моя – не надпись мелом.

Ее не смыть прощальною слезой.

Ее несу я в сердце охладелом, Бредя к могиле зимнею тропой.

Ты дал мне жизнь, дав первое лобзанье, Ее меня лишил ты в миг прощанья.

На улице раздаются звуки оркестра, сопровождающего карнавальное шествие. Музыка становится все громче. Шествие проходит мимо, как бурная безрассудная молодость.

Муж, пробудившись от оцепенения, устремляется к двери.

Дама. Что это? Неужели шествие?

Муж нахлобучивает на голову бумажный колпак и выскакивает за дверь.

Муж (в дверях). Пошли, мать, иначе все пропустим.

Старая дева (торопливо). Мы обычно взимаем небольшую сумму, словом, сколько вы сочтете возможным уделить.

Старуха. Останови его! Он уже на улице.

Муж уже улизнул. За дверью гремит оркестр.

Старая дева (протягивая руку). С нас будет вполне достаточно доллара.

Старуха. Пятидесяти центов.

Старая дева.