Лузиады   ::   Камоэнс Луиш де

38

И, с тихой грустью на отца взирая,

Ликуя и скорбя одновременно,

Как дама, что, в огне любви сгорая,

Сменяет плач улыбкою мгновенной

И, ветреного друга осуждая,

Опять к нему спешит самозабвенно,

Богиня, что красой всех затмевала,

Такую речь царю богов сказала:

39

"Родитель мой! Доныне я считала,

Что ты всегда готов меня приветить,

С наивностью я детской полагала,

Что на добро добром ты рад ответить.

Наветам я коварным не внимала,

И вот теперь, увы, должна заметить,

Что от меня ты лик свой отвращаешь,

А милостями Вакха осыпаешь.

40

И что ж? Народ, любимый мной извечно,

Народ, по коем слезы проливаю,

Подвергнут был страданьям бесконечным,

И ныне я у ног твоих рыдаю,

Моля, чтоб ты благословил сердечно

То племя, коим я повелеваю,

Но лучше 6 мне желать ему плохого,

Чтоб ты ему вернул удачу снова.

41

Опять его карает враг жестокий,

А я, увы..." - и слез поток горючих

Прервал слова богини ясноокой.

Так на заре роса цветок пахучий

Порой туманит. Нежностью глубокой

Проникся к дочке царь богов могучий

И обратил к ней пламенные взоры,

Не дав ей боле продолжать укоры.

42

Прекрасной дамы скорбные стенанья

Могли бы и у тигра вызвать жалость.

Ей внял Отец с улыбкой обожанья,

И в ясном небе солнце разгулялось,

Юпитер долго расточал лобзанья

Любимой дочке, и уже казалось,

Что громовержец, страстью распаленный,

Вот-вот создаст второго Купидона.