JК
Марфа-посадница или Плач по Великому Новгороду :: Левашов Виктор
Страница: 56 из 57«С тем мы, государь всея Руси, повелеваем вам крест целовать на верность нам, а государь креста не целует».
ИОАНН (торжественно поднимаясь). Аминь!
МАРФА. Господи, прости и помилуй отчизну мою и люди ея!.. (Исчезает.)
Словно во внезапном безумии, Звонарь вдруг истошно заколотил в вечевой колокол. По знаку Холмского взбежавший на звонницу стражник рубанул секирой по тяжам, с грохотом низвергнулся на площадь колокол. А следом за ним, осенив себя крестом, кинулся с высоты наземь и сам Звонарь.
БРАДАТЫЙ. Славьте же Иоанна, государя своего!
Молчание.
ХОЛМСКИЙ. Славьте Иоанна, государя вашего и всея Руси!
ОТРОК. «Но молче люд новогородский, в ужасе прозря беды грядеши. И скорбие, яко гроб, в сердцах воцаряшеся…»
БРАДАТЫЙ. Палач!
ПАЛАЧ. Внемлю. (Обходя Отрока и оценивающе его разглядывая. Сыну). Как мыслишь приступить?
СЫН. На дыбу, отче?
ПАЛАЦ. На дыбу! Учу-учу!.. Которые пишут, те народ тонкий. Иной с виду – тьфу! Но виду доверять не моги. На дыбу сразу вздев, надежду его отринув, иного лишь распалишь – на костер своими ногами взойдет! Писателя надежи нельзя лишать. И к дыбе лишь подвесть, указать, како и он вздет будет. Инструментом поиграть… Яви!
Сын демонстрирует орудия палаческого ремесла.
ПАЛАЧ. Это вот – чтоб ноздри рвать… А это – длани крушить… А это… (Всмотревшись в помертвевшее лицо Отрока, Брадатому). Готов, боярин!
БРАДАТЫЙ. Да славится в веках Иоанн, государь всея земля русской!
Народ безмолвствует.
ОТРОК.
ИОАНН (торжественно поднимаясь). Аминь!
МАРФА. Господи, прости и помилуй отчизну мою и люди ея!.. (Исчезает.)
Словно во внезапном безумии, Звонарь вдруг истошно заколотил в вечевой колокол. По знаку Холмского взбежавший на звонницу стражник рубанул секирой по тяжам, с грохотом низвергнулся на площадь колокол. А следом за ним, осенив себя крестом, кинулся с высоты наземь и сам Звонарь.
БРАДАТЫЙ. Славьте же Иоанна, государя своего!
Молчание.
ХОЛМСКИЙ. Славьте Иоанна, государя вашего и всея Руси!
ОТРОК. «Но молче люд новогородский, в ужасе прозря беды грядеши. И скорбие, яко гроб, в сердцах воцаряшеся…»
БРАДАТЫЙ. Палач!
ПАЛАЧ. Внемлю. (Обходя Отрока и оценивающе его разглядывая. Сыну). Как мыслишь приступить?
СЫН. На дыбу, отче?
ПАЛАЦ. На дыбу! Учу-учу!.. Которые пишут, те народ тонкий. Иной с виду – тьфу! Но виду доверять не моги. На дыбу сразу вздев, надежду его отринув, иного лишь распалишь – на костер своими ногами взойдет! Писателя надежи нельзя лишать. И к дыбе лишь подвесть, указать, како и он вздет будет. Инструментом поиграть… Яви!
Сын демонстрирует орудия палаческого ремесла.
ПАЛАЧ. Это вот – чтоб ноздри рвать… А это – длани крушить… А это… (Всмотревшись в помертвевшее лицо Отрока, Брадатому). Готов, боярин!
БРАДАТЫЙ. Да славится в веках Иоанн, государь всея земля русской!
Народ безмолвствует.
ОТРОК.