JК
Матросская тишина (Моя большая земля) :: Галич Александр Аркадьевич
Страница: 67 из 84Тьфу, заладил!
В коридоре раздаются быстрые шаги. Стремительно, без стука распахивается дверь, и в комнату почти вбегает Людмила – в белом халате, с докторским чемоданчиком в руке.
Людмила (еще с порога). В чем дело? (Взглянула на Таню и Чернышева, задохнулась.) Ну неужели вы не понимаете… Неужели вы не понимаете, что мне нельзя так звонить?! Что всякий раз, когда мне говорят – звонили из дома – у меня останавливается сердце?
Таня. Но я же просила передать, что все в порядке, что он здоров, сидит у нас…
Людмила. Мало ли что ты просила передать! (Плюхнулась на диван, с трудом перевела дыхание.) А я, пока ехала, представила себе, что он опять, как тогда… шел по улице и упал… И опять – уколы, кислород, бессонные ночи, страх… (Помолчав, тряхнула головой.) У меня дежурство, мне надо ехать, – в чем дело?
Чернышев (медленно). Дело, дорогие мои, в том, что…
Не договорив, Чернышев вытаскивает из бокового кармана партийный билет и, стряхнув предварительно крошки со скатерти, бережно кладет его перед собою на стол.
Людмила (вскрикнула). Ваня!
Чернышев. Вот, как говорится, таким путем.
Молчание.
Таня. Когда?
Чернышев. Вчера. Я вернулся, а ты уже уехала на дежурство.
Таня. И молчал! Слушай, но ведь не один же день…
Чернышев (вдруг почти весело засмеялся). Нет, не один день. Совсем не один день.
В коридоре раздаются быстрые шаги. Стремительно, без стука распахивается дверь, и в комнату почти вбегает Людмила – в белом халате, с докторским чемоданчиком в руке.
Людмила (еще с порога). В чем дело? (Взглянула на Таню и Чернышева, задохнулась.) Ну неужели вы не понимаете… Неужели вы не понимаете, что мне нельзя так звонить?! Что всякий раз, когда мне говорят – звонили из дома – у меня останавливается сердце?
Таня. Но я же просила передать, что все в порядке, что он здоров, сидит у нас…
Людмила. Мало ли что ты просила передать! (Плюхнулась на диван, с трудом перевела дыхание.) А я, пока ехала, представила себе, что он опять, как тогда… шел по улице и упал… И опять – уколы, кислород, бессонные ночи, страх… (Помолчав, тряхнула головой.) У меня дежурство, мне надо ехать, – в чем дело?
Чернышев (медленно). Дело, дорогие мои, в том, что…
Не договорив, Чернышев вытаскивает из бокового кармана партийный билет и, стряхнув предварительно крошки со скатерти, бережно кладет его перед собою на стол.
Людмила (вскрикнула). Ваня!
Чернышев. Вот, как говорится, таким путем.
Молчание.
Таня. Когда?
Чернышев. Вчера. Я вернулся, а ты уже уехала на дежурство.
Таня. И молчал! Слушай, но ведь не один же день…
Чернышев (вдруг почти весело засмеялся). Нет, не один день. Совсем не один день.