Меа   ::   Брюсов Валерий

По темным ступеням лестницы, еще возводимой,

Всходит вверх, — взглянуть на былое, — Шекспир;

У подножья, в плащах (цвет омертвелого дыма),

Вольтер, Гоббс, Ницше (с сотню их) сели за пир;

В зале, пока без плафона, точно черти взволновались:

Старомодные танцы, вялый вальс-глиссе;

То — перегорбленный Гейне, то—подновленный Новалио,

Федра в ногу с Татьяной, пьяный и по смерти Мюссе.

Гул кирок не молкнет, но глух, что хлопушки,

Гуд масс возносимых, что шелесты шин;

И горестно смотрит, в руке цилиндр, Пушкин,

Как в амбразуре окна, дряхл, спит Фет-Шеншин.

Ночь, зодчий упорный, спешит, взводит купол;

Бьет молот; скрипит перекинутый блок…

А в полоске зари, как на сцене для кукол,

На тоненькой ниточке Александр Блок.

24 июня 1922



СИМПОСИОН ЗАКАТА



Всё — красные раки! Ой, много их, тоннами

По блюдам рассыпал Зарный Час (мира рьяный стиль!),

Глядя, как повара, в миску дня, монотонными

Волнами лили привычные пряности.