Монах   ::   Пушкин Александр Сергеевич

Мартынов пусть пленяет кистью нас,

А я — я вновь взмостился на Парнас.

Исполнившись иройскою отвагой,

Опять беру чернильницу с бумагой

И стану вновь я песни продолжать.

Что делает теперь седой Панкратий?

Что делает и враг его косматый?

Уж перестал Феб землю освещать;

Со всех сторон уж тени налетают;

Туман сокрыл вид рощиц и лесов;

Уж кое-где и звездочки блистают…

Уж и луна мелькнула сквозь лесов…

Ни жив, ни мертв сидит под образами

Чернец, молясь обеими руками.

И вдруг, бела, как вновь напавший снег

Москвы-реки на каменистый брег,

Как легка тень, в глазах явилась юбка…

Монах встает, как пламень покраснев,

Как модинки прелестной ала губка,

Схватил кувшин, весь гневом возгорев,

И всей водой он юбку обливает.

О чудо!.. вмиг сей призрак исчезает —

И вот пред ним с рогами и с хвостом,

Как серый волк, щетиной весь покрытый,

Как добрый конь с подкованным копытом,

Предстал Молок, дрожащий под столом,

С главы до ног облитый весь водою,

Закрыв себя подолом епанчи,

Вращал глаза, как фонари в ночи.

«Ура! — вскричал монах с усмешкой злою, —

Поймал тебя, подземный чародей.

Ты мой теперь, не вырвешься, злодей.

Все шалости заплатишь головою.

Иди в бутыль, закупорю тебя,

Сейчас ее в колодезь брошу я.

Ага, Мамон! дрожишь передо мною».