JК
Сделка :: Коллинз М
Страница: 26 из 83Перед самым отъездом Барни сказал:
- Тебебы следовало отказаться от этого, Нат.
- Я подписал бумаги.
- Ты был пьян, ты наврал насчет возраста. Мне нужно было получить официальную бумагу, чтобы меня взяли, а ведь я моложе тебя. Может, тебе стоит...
- Я подумаю об этом.
Но, тем не менее, я находился в поезде, мчавшемся по пустыне, на пути в Сан-Диего, чтобы в дальнейшем попасть в Бог-знает-какие места.
На второй день поездки, сидя в вагоне-ресторане за столиком для двоих, Барни посмотрел на меня искоса и сказал:
- Почему ты не попытался, Нат?
- Попытался - что? - спросил я.
Передо мной на столе лежал гамбургер, деревенское жаркое, немного салата и молоко, и я жадно ел все это, получая от еды большое удовольствие и догадываясь, что, вероятно, это была одна из самых моих последних приличных трапез перед неясным будущим.
- Отказаться от этого, - сказал Барни.
- От чего?
- Не валяй дурака, schmuck. От морской пехоты.
Я пожал плечами, не переставая жевать. Потом ответил:
- Я не знал, что это возможно.
- Ты не знал, что это невозможно.
- Я здесь. И давай оставим все как есть.
Барни улыбнулся и отстал от меня. Он больше не проронил об этом ни слова.
Даже не знаю, почему я не попытался что-то сделать. Я долго и тяжело работал над тем, чтобы превратить свой театр одного актера в настоящее агентство.
- Тебебы следовало отказаться от этого, Нат.
- Я подписал бумаги.
- Ты был пьян, ты наврал насчет возраста. Мне нужно было получить официальную бумагу, чтобы меня взяли, а ведь я моложе тебя. Может, тебе стоит...
- Я подумаю об этом.
Но, тем не менее, я находился в поезде, мчавшемся по пустыне, на пути в Сан-Диего, чтобы в дальнейшем попасть в Бог-знает-какие места.
На второй день поездки, сидя в вагоне-ресторане за столиком для двоих, Барни посмотрел на меня искоса и сказал:
- Почему ты не попытался, Нат?
- Попытался - что? - спросил я.
Передо мной на столе лежал гамбургер, деревенское жаркое, немного салата и молоко, и я жадно ел все это, получая от еды большое удовольствие и догадываясь, что, вероятно, это была одна из самых моих последних приличных трапез перед неясным будущим.
- Отказаться от этого, - сказал Барни.
- От чего?
- Не валяй дурака, schmuck. От морской пехоты.
Я пожал плечами, не переставая жевать. Потом ответил:
- Я не знал, что это возможно.
- Ты не знал, что это невозможно.
- Я здесь. И давай оставим все как есть.
Барни улыбнулся и отстал от меня. Он больше не проронил об этом ни слова.
Даже не знаю, почему я не попытался что-то сделать. Я долго и тяжело работал над тем, чтобы превратить свой театр одного актера в настоящее агентство.