На бойком месте   ::   Островский Александр Николаевич

Немало я их на своем веку обманывал — и ничего; а перед этой как-то совестно.

Евгения . Очень нужно совеститься! Велика она птица! Уж мне потом на нее-то очень смешно. Ходит и ног под собой не слышит, точно как княгиня какая, уж никак себя ниже не считает. А я-то про себя думаю: дура, мол, ты, дура! Так-то вас и обманывают. Приласкай вас, вы и раскиснете, рады всему поверить. А когда ж это бывает, чтобы мужчина бросил да опять к той же пришел? Мало, что ль, для них других-то дур на свете, вот хоть таких, как я, сирота бедная. (Смеется.)

Миловидов . Рассказывай! Одурачишь тебя, как же! Ты захочешь, так нас всех проведешь.

Евгения . Да уж за таким мужем живя, да в таком омуте, поневоле поумнеешь. Ну, других-то, положим так, что я провела, а тебя-то я чем же? Я тебя вот как, вот как люблю, что уж и не знаю, как описать.

Миловидов . А любопытно узнать, что у женщин на уме. Как бы до этого добраться?

Евгения . Что на уме? Да то же, что у вас.

Миловидов . Ну, нет, у них как-то по-другому. Вот, например, за что ты меня полюбила?

Евгения . Как за что? Первое дело: ты барин, а не мужик, красавец писаный! Кто ж тебя не полюбит! Ведь я не столб каменный! Второе дело: так-то жить, в спокойной-то жизни, скучно; а тут и мужа-то боишься, и увертки-то разные придумываешь, и дружку-то рада, как увидишь; все-таки кровь-то волнуется, все у тебя в голове каждый час забота есть… То-то и жизнь по-моему. А по-твоему как?

Миловидов . Да и по-моему так же. Оттого-то я и не женюсь.

Евгения . И не женись.