На дне   ::   Горький Максим

А всё — люди! Как ни притворяйся, как ни вихляйся, а человеком родился, человеком и помрешь… И всё, гляжу я, умнее люди становятся, всё занятнее… и хоть живут — всё хуже, а хотят — всё лучше… упрямые!

Барон . Ты, старик, кто такой?.. Откуда ты явился?

Лука . Я-то?

Барон . Странник?

Лука . Все мы на земле странники… Говорят, — слыхал я, — что и земля-то наша в небе странница.

Барон (строго) . Это так, ну, а — паспорт имеешь?

Лука (не сразу) . А ты кто, — сыщик?

Пепел . (радостно) . Ловко, старик! Что, Бароша, и тебе попало?

Бубнов . Н-да, получил барин…

Барон (сконфуженный) . Ну, чего там? Я ведь… шучу, старик! У меня, брат, у самого бумаг нет…

Бубнов . Врешь!

Барон . То есть… я имею бумаги… но — они никуда не годятся…

Лука . Они, бумажки-то, все такие… все никуда не годятся.

Пепел . Барон! Идем в трактир…

Барон . Готов! Ну, прощай, старик… Шельма ты!

Лука . Всяко бывает, милый…

Пепел (у двери в сени) . Ну, идем, что ли! (Уходит.)

Барон быстро идет за ним.

Лука . В самом деле, человек-то бароном был?

Бубнов . Кто его знает? Барин, это верно… Он и теперь — нет-нет, да вдруг и покажет барина из себя. Не отвык, видно, еще.

Лука . Оно, пожалуй, барство-то — как оспа… и выздоровеет человек, а знаки-то остаются…

Бубнов . Он ничего все-таки… Только так иногда брыкнется… вроде как насчет твоего паспорта…

Алешка (входит выпивши, с гармонией в руках. Свистит) . Эй, жители!

Бубнов . Чего орешь?

Алешка . Извините… простите! Я человек вежливый…

Бубнов . Опять загулял?

Алешка .