На всякого мудреца довольно простоты   ::   Островский Александр Николаевич

Говорите, негодный, говорите сейчас! Я знаю, я вижу по вашим глазам, что вы любите. Бедный! Вы очень, очень страдаете?

Глумов . Вы не имеете права прибегать к таким средствам. Вы знаете, что я не посмею ничего скрыть от вас.

Мамаева . Кого вы любите?

Глумов . Сжальтесь!

Мамаева . Стоит ли она вас?

Глумов . Боже мой, что вы со мною делаете!

Мамаева . Умеет ли она оценить вашу страсть, ваше прекрасное сердце?

Глумов . Хоть убейте меня, я не смею!

Мамаева (шепотом) . Смелее, мой друг, смелее!

Глумов . Кого люблю я?

Мамаева . Да.

Глумов (падая на колено) . Вас!

Мамаева (тихо вскрикивая) . Ах!

Глумов . Я ваш раб на всю жизнь. Карайте меня за мою дерзость, но я вас люблю. Заставьте меня молчать, заставьте меня не глядеть на вас, запретите мне любоваться вами, еще хуже — заставьте меня быть почтительным; но не сердитесь на меня! Вы сами виноваты. Если б вы не были так очаровательны, так снисходительны ко мне, я, может быть, удержал бы мою страсть в пределах приличия, чего бы мне это ни стоило. Но вы, ангел доброты, вы, красавица, из меня, благоразумного человека, вы сделали бешеного сумасброда! Да, я сумасшедший! Мне показалось, что меня манит блаженство, и я не побоялся кинуться в пропасть, в которой могу погибнуть безвозвратно. Простите меня! (Склоняет голову)

Мамаева (целуя его в голову) . Я вас прощаю.

Глумов , почтительно кланяясь, уходит. Мамаева провожает его долгим взглядом.