Неприкаянность   ::   Джин Яна

Прости, Господь, но мир достоин мата,

как Лазарь твой, что на исходе марта

тобою воскрешён был для жратвы.

Пер. Ефим Бершин



ПОЭТ

Денису Новикову

Поэт на площади поэта –

Маяковского площадь это –

Сидит на площади поэта –

Ясно?

Поэт говорит, что несправедливо –

Устроена жизнь. Гнусно и криво –

Даже улыбка её тосклива –

Напрасна.

Поэт говорит о вещах несвоих –

О деньгах, бабах, предметах других –

Точит поэт о предметах чужих –

Лясы!

Поэт говорил и качался, как раби –

Как рассерженный Хаммураби –

За то, что сожгли закон Хаммураби, –

Дожил!

Поэт разговаривал – тонкий, как цапля, –

Как в шприце для героиновых каплей –

Игла, в венозный воткнутая кабель –

Заслужил!

Он говорил: Дайте что круто!

Дайте мне всё в эту минуту!

Дайте валюту!

Лучшие блюда!

Девок для блуда!

Лихие маршруты!

Дайте мне!

Дайте!

Дайте!

Поэт говорил, я сидела, молчала –

О, нет, мы не хлебом единым, не налом –

А страха живём единым началом –

Знайте!

Взгляд у тебя жестокий и близкий –

Чего в нём больше: «жестокий», «близкий»? –

Тебе, как и мне, не поклонятся низко! –

Живи ж без риска!

Поэты на площади были поэта –

Вдвоём – да на площади поэта –

Их повенчала кратко беседа –

Негласно.