Ночь игуаны   ::   Уильямс Теннесси

Шеннон. Да, но каково вам будет путешествовать одной после стольких лет путешествий с…

Ханна. А вот испытаю – тогда и буду знать каково. И потом, не говорите об одиночестве так, будто оно неведомо другим людям. Например, вам.

Шеннон. Я всегда разъезжал с целым вагоном, самолетом, автобусом туристов.

Ханна. Но это вовсе не значит, что вы не были одиноки.

Шеннон. Мне всегда удавалось сблизиться с кем-нибудь в группе.

Ханна. Да, с какой-нибудь туристочкой помоложе. Я была на веранде, когда последняя из них продемонстрировала здесь, до какой степени вы оставались одиноким в этих сближениях… Этот эпизод в холодном, неприютном номере отеля, после которого вы презирали девушку не меньше, чем самого себя!.. А как вы были с ней вежливы! От любезностей, которые вы оказывали в благодарность за удовольствие, должно быть, мороз подирал по коже. Ваши истинно джентльменские манеры, благородство, которое вы выказали по отношению к ней… Нет… Нет, Шеннон, не обманывайте себя, будто были не одиноки. Вы тоже всегда путешествовали в одиночестве. Разве что ваш призрак составлял вам компанию. А больше у вас никогда никого и не было.

Шеннон. Спасибо, мисс Джелкс, на добром слове…

Ханна. Не стоит благодарности, мистер Шеннон. А теперь надо согреть маковый настой для дедушки. Только хороший отдых может дать ему силы – ведь завтра снова в путь.

Шеннон. Ну что ж, если разговор кончен, пойду поплаваю…

Ханна. В Китай?

Шеннон.