Ночь игуаны   ::   Уильямс Теннесси

Хватит, Хэнк! Немного фамильярности– куда ни шло, но вы заходите слишком далеко.

Мэксин начинает намыливать ему лицо.

Что это вы?

Мэксин. Вам что, не приходилось бриться и стричься у парикмахерши?

Хэнк. Девочка в истерике.

Мэксин. Не дергайтесь, Шеннон.

Шеннон. Хэнк, истерия – нормальное явление. Все женщины – истерички, натура такая. Опасное оружие в руках женщины, и только тот мужчина достоин называться мужчиной, которого истерикой не проймешь. Вы хотите заставить меня поверить, что у вас кишка тонка? Если так, я не смогу…

Мэксин. Не дергайтесь!

Шеннон. Я и не дергаюсь. (Хэнку.) …взять вас с собой в следующую поездку. Поэтому идите и…

Хэнк. Вы хотите, чтобы я пошел к ним и доложил, что вы здесь прохлаждаетесь в гамаке, пока на вас наводят красоту?

Мэксин. Скажите, что преподобный Ларри возвращается в лоно церкви, так что они могут проваливать в свой Техас.

Хэнк. Пивка бы мне.

Мэксин. Угощайтесь на здоровье. Холодильник у меня в кабинете. (Указывает ему, куда пройти.) Шеннон (после ухода Хэнка). Как ужасно, Мэксин, – самому в пору волком взвыть, а ты и тут должен морочить людям голову. Мэксин! Вы меня порезали!

Мэксин. Вы все время вертитесь.

Шеннон. Подровняйте немножко бороду, и ладно.

Мэксин. Сама знаю. Беби, поплаваем сегодня ночью? Даже если море будет неспокойно, а?

Шеннон. О Боже…

Мэксин.