Ночь игуаны   ::   Уильямс Теннесси

Дедушка моментально справляется со всякими недомоганиями, поразительно быстро для такого молодого – ему девяносто семь.

Шеннон. Легче, легче, дедушка. Опирайтесь на меня. (Ведет старика на веранду.) Теперь две ступеньки вверх. Раз, два… Ну, вот и хорошо, дедушка! (Доводит его до веранды и усаживает в качалку.)

Дедушка еле дышит, но все посмеивается.

Ханна (живо). У меня нет слов, чтобы выразить вам свою благодарность за то, что вы нас принимаете. Просто счастье для нас!

Мэксин. Ну что ж… такого старца не отправишь тут же в обратный путь. Но как я вам сказала, в сентябре «Коста Верде» закрыт. Я принимаю сейчас немногих и по особой договоренности. Мы работаем в этом месяце на особых условиях.

Дедушка (неожиданно прерывая и очень громко). Ханна, скажи этой леди, что колясочка у меня временная. Скоро я уже способен буду ползать, потом ковылять, а в недалеком будущем начну скакать, как старый… горный… козел… Ха-ха-ха-ха…

Ханна. Да, дедушка, я уже все сказала.

Дедушка. Мне тоже не нравится передвигаться на колесах.

Ханна. Да, дедушка считает, что закат Европы начался именно с изобретения колеса. (Весело смеется, но на Мэксин все это не действует.) Дедушка. И скажи еще этой хозяйке… э-э… этой леди… что я знавал отели, в которых не принимали собак, кошек, обезьян, а в некоторых не слишком добивались особой привилегии нянчиться с младенцами в возрасте около ста лет, ха-ха… которых привозят в колясочках… с цветами вместо детских погремушек… (Хихикает с чуть страшноватым, полубезумным выражением лица.